Дрожжи

Иссеу Диоп Сахо заходит в пекарню и громко разговаривает по мобильному телефону. 38-летняя бизнесвумен быстрым шагом проходит мимо витрин, наполненных багетами и выпечкой. Она торопится. Она только что вернулась из Плато – делового района Дакара – и теперь должна отправиться в Нгапару, в 50 милях к югу от столицы Сенегала, где у нее есть еще одна пекарня и 14 киосков по продаже хлеба.

На первый взгляд кажется, что дела идут хорошо. Но, по словам Сахо, ее пекарня под названием Мбуру (что означает «хлеб» на языках волоф и бамбара) едва держится на плаву.

«2022 год был для нас адом», — вздыхает она, садясь в свой кабинет на верхнем этаже магазина. Она никогда не предполагала, что последствия войны в далекой Украине будут ощущаться дома, в Западной Африке. «Через несколько месяцев мы увидели резкий рост цен на импортируемое зерно», — объясняет Сахо. «Это усложняет ситуацию, потому что хлеб — продукт с небольшой рентабельностью, а Сенегал — африканская страна. Мы не можем просто удвоить цены на хлеб, потому что наши клиенты не могут себе этого позволить», — добавляет она.

Традиционную пшеницу невозможно выращивать в Сенегале из-за почвенных условий и жаркой погоды. По этой причине – как и в других частях африканского континента – страна зависит от импорта. До войны половина зерна, необходимого Сенегалу, покупалась у России, но импорт прекратился из-за вторжения на Украину в феврале 2022 года. Санкции, введенные против России западными странами, затруднили покупку российской пшеницы. Начиная с июля того же года, украинская пшеница попала в африканские страны через Черноморскую зерновую инициативу… соглашение, действие которого российское правительство приостановило всего две недели назад.

До начала вторжения в Украину самый распространенный вид зерна, используемый во всем мире для производства хлеба, стоил около 7 долларов за бушель (единица измерения пшеницы). К концу февраля 2022 года приз вырос до более чем 12 долларов и оставался высоким до середины июня того же года, что вынудило многие африканские страны искать альтернативу пшенице. Правительство Сенегала применило собственные меры контроля, заморозив цены на хлеб и пообещав компенсации импортерам, как объяснил Клод Демба Диоп – президент Национальной ассоциации импортеров зерна – в интернет-издании The World.

Хотя с тех пор цены стабилизировались, Сенегал стал свидетелем опасности зависимости от импорта. С тех пор правительство приняло меры поддержки фермеров в выращивании местных зерновых, таких как кукуруза, просо и моринга. Приняв эту меру, правительство поставило новую цель: в течение следующих двух лет не менее 20% национального производства зерна должно быть использовано для производства хлеба. Кроме того, страны Западной Африки согласились с тем, что экспорт и импорт местных зерновых должно быть дешевле.

Если пекарня Мбуру выжила, то именно благодаря своей ориентации на местные злаки, объясняет владелец. Открыв бизнес в 2019 году, Сахо принял решение специализироваться на сорго и различных видах проса, таких как фонио. Так, в Мбуру даже классический багет, восемь миллионов порций которого съедают каждый день в этой бывшей французской колонии, изготавливается из местных зерен. В прошлом году Сенегальская федерация пекарей заявила, что они хотят как можно скорее начать производить 50% всего сенегальского хлеба из местного зерна.

Другие пекари в стране последовали той же стратегии. За последний год увеличилось количество торговцев, торгующих альтернативным зерном. Некоторые из них даже прошли обучение приготовлению хлеба из местного зерна. «Я думаю, нам нужно развиваться», — отмечает Сако. «Мы должны разумно обращаться с тем, что имеем в нашем распоряжении». Для этого трейдера импорт европейской пшеницы при наличии сенегальских зерновых является абсурдным.

Некоторые эксперты по питанию считают фонио африканским суперпродуктом – например, гораздо более полезным, чем мука, используемая для выпечки белых багетов по-французски, поскольку она не содержит глютена и обладает питательными свойствами. В восточном Сенегале этот традиционный злак выращивается и потребляется в небольших масштабах уже не менее 5000 лет.